Сложно говорить, когда перед нами заново поставленный спектакль, который впервые был сделан почти двадцать лет назад… Посмотреть ранний вариант невозможно. Актёры изменились за это время, само время изменилось ещё больше. А уж зритель стал совсем иным. Что же осталось? Интерес к тростям, шляпам, свечам, тканям, громким разговорам и большим жестам… К театральности. К попыткам поиска.
Разумеется, бедность антуража здесь не столько скупость госбюджета, сколько отсылка к авангардным экспериментам середины прошлого века, где «бедный театр» – был одним из мощных движений, настаивая на том, что коврик и актёр – практически достаточны для театра… Дальнейшее зависит от ценностей зрителей и возможности алхимического процесса взаимодействия со спектаклем. В чём его цели? В катарсисе? В переходе в «новую веру», попадании в «новый клуб», в «катакомбы», в «андеграунд»? В «идеологической проработке»? В знакомстве с острым и новым художественным миром? Здесь мнения всегда разнятся. Кто-то уходит с таких спектаклей, хлопнув дверью, и наступив на ноги соседям, кто-то считает подобные экзерсисы чуть ли не единственно настоящими, а не стоящими по рыночным ценам.
Спектакль поставлен формально по «Запискам из подполья», но реально включает в себя перекличку и с другими текстами Достоевского. Например, романом «Бесы». Для режиссёра прекрасное знание текстов мировой культуры позволяет довольно свободно не только общаться на любые темы, но и выстраивать многоуровневую игру со зрителям, контекстами, идеями… Хотя театр вырос из любительской студии, и понимание границ любительского и профессионального – одна из интриг для утончённого зрителя. Любой человек, который чуть-чуть погрузился в театр или кино, понимает, что «профессиональное» – это не всегда «хорошо». И наоборот.
Важно заметить, что спектакль вполне начинается с выхода режиссёра к публике перед началом с коротким вступительным словом и продолжается выходом к публике после показа. Такая форма реального прямого общения со зрителем является практически уникальной. Это своего рода развёрнутый комментарий к спектаклю. Любой человек может задать вопрос, высказать мнение, поделиться мыслями. Конечно, оставаясь в условных рамках приличия, но это не имитация, а действительно возможность разговора. Сама фигура хорошо известного (для широких кругов – в основном по телевизионным проектам) режиссёра, учёного, политолога, аналитика, публициста – делает это событие особым. И крайне сложным для оценки.
Сами создатели говорят иногда о «паратеатре». Так или иначе, перед нами крайне редкое явление в стране, где коммерческая антреприза стала мерилом успеха. По словам режиссёра, все актёры испробовали самые разные театральные школы и направления. И, возможно, поиск нового единства идеологии, этики, эстетики, науки – это важное для создателей направление мысли. Новый ренессанс, поиски нового титанизма, новой педагогики, антропологии и даже метафизики? Возможно ли это? Где границы между тем, что заявлено, и тем, что осуществляется? Только ради этого стоит смотреть такие работы.
Интересно, что спектакль сделан в довольно замысловатой технике раскалывания, расщепления, полифонии повествования, рассказчика, образов… В самом деле – как показать сложность и противоречивость внутреннего мира «подпольного человека»? Какие бури в стаканах воды бушуют внутри человека из угла? Как они переходят в социальные? Как показать звучащие далеко не всегда линейно внутренние полифонические диалоги?
Одной из интересных особенностей мышления режиссёра, возможно, является страстное желание многомерно мыслить в разных плоскостях и с разной степенью обобщения: от божьей коровки до мировой революции и формул спасения человечества. Это, возможно, единственный театральный проект, где можно попытаться увидеть мир с этой точки зрения.
Одним из главных теоретических вопросов является вопрос о «гуманизме». Как его понимать, кто виноват, что делать? Что такое душа? Является ли капитализм тем, что превращает её в вещь, в товар, в смерть… Что такое история? Есть ли у неё цель? Оказывается, что с этим всё тоже не так просто. Достоевский предлагает одни варианты. Его стенографистка или крупье – другие. Человек бунтующий предполагает. А Бог… А есть ли он? Или всё позволено. Ну и все эти исцарапанные пластинки богоборчества и богоискательства, которые пылятся в архивах русской культуры.
В России, кажется, даже если ничего не делать, то всё постепенно превращается в какую-то запутанную мировую проблему. Загадку, которую завернули в тайну. Ну, вы понимаете… Разговоры о спасении души. Или хотя бы человечества. Трактиры и отъезды в Америку с наворованным в подкладках сюртуков. Иногда кажется, что вообще ничего не надо ставить – можно просто смотреть на жизнь, и она будет более чем достаточным в своём трагизме «произведением искусства». Тут вам и костюмы, и декорации. Но как быть художнику, который рискует высказываться в наши дни? Особенно в государственном бюджетном театре. Театр «На досках» даёт свой вариант ответа на то, как возможно театральное искусство. Вариант на любителя и профессионала.
Но если вам не нравятся сверхсложные ответы, то можете просто посмотреть очередной спектакль по мотивам Достоевского. Поблестеть лорнетами. Промокнуть лоб надушенным кружевным платком. Попить чай на обсуждении – пусть сыра нет, но печенье будет за счёт заведения. Как и возможность очень напряжённого интеллектуального разговора. Возможно, это одна из немногих точек, где это ещё возможно.
Энергия такого театра довольно специфическая, с ней не так просто вступить во взаимодействие. Но, к счастью, у вас есть пока право на своё мнение. И как знать, кто – левые, правые, центральные – нам его хотят позволить сохранить перед наступающей ночью. Или хотя бы вечером. В небольшом театральном зале. На чёрном фоне.